Найти правильную тональность

ТЭЛИ И ТОЛИ, 2015 год
Россия при участии КАНАДЫ, ГРУЗИИ, ГРЕЦИИ
Режиссер Александр Амиров
Сценарий Владимир Гутнов, Ольга Погодина-Кузмина, Анатолий Дзиваев
Оператор Петр Духовской
Композитор Гурам Грановский
В ролях: Кахи Кавсадзе, Дагун Омаев, Анатоглий Дзиваев. Нанули Сараджишвили, Риналь Мухаметов, Нуца Хубулава, Сослан Фидаров, Сергей Погосян и другие

С паспортом на речку
Две деревушки высоко в горах – грузинская Тэли и осетинская Толи, между ними – граница, проходящая не только по неглубокой речке Арагавке, но и по судьбам здешних обитателей. Пара домов, старинное кладбище и церковь, вот и все, что осталось от селений, нет в них ни газа, ни электричества – только все время барахлящая динамо-машина, но люди никуда не хотят уходить. Здесь жили и умерли их предки, в этих местах прошла и собственная жизнь – двое стариков Кахи и Бази, грузин и осетин – они дружат с самого детства, помогают друг другу, спорят и ссорятся, но тут же мирятся снова, иначе просто невозможно. Налаженный веками уклад жизни нарушает одно – граница, но и к ней старики привыкли, как и к пограничникам, и воспринимают все с юмором и самоиронией. Нельзя пойти по мосту – Бази вступил в реку – ну а как иначе, к нему внучка приехала, пирогов напекла, надо друга Кахи угостить. И вот стоят два старика в реке, пьют домашнее вино, закусывают пирогами, с моста смотрят на них два пограничника, с берегов – родные. Ситуация, доведенная до абсурда, но она настолько жизненная, что становится страшно.
«У него даже паспорта не было», – отвечает русский пограничник возмущенной внучке Бази на вопрос, почему старик в реке стоит. «Так откуда он знал, что на речку надо с паспортом ходить», – тут же темпераментно кричит Кахи и тоже вступает в реку. В самом деле – какая виза, чтобы прийти в гости к родным, навестить могилы на кладбище или помолиться в храме. Храм-то как раз на само границе и стоит…
Бога разделить нельзя
«Вы бы еще Бога поделили», – бросает в сердцах отец Николай людям, приехавшим ставить столбы и сетку – чтобы граница была настоящей. И пограничник Гурам сначала хватается за эту фразу: «А что, пусть на одной стороне церкви молятся осетины, на другой – грузины», – и замолкает, понимая всю абсурдность сказанного.
Сцена на кладбище – самая сильная в картине. В самом деле, очень страшно, когда люди оказываются в ситуации, подобной показанной – родные могилы заграницей, и пройти к ним нельзя. Надо видеть глаза стариков, смотрящий на нас из-за сетки, обескураженные лица, руки, хватающиеся за проволоку… Вроде все правильно, по закону, но тут вступает в силу другой закон – человеческий. То самое, что Христос говорил людям, упрекавшим его за исцеление слепорожденного в субботу. «Суббота для человека или человек для субботы» – и выходит – человек. И объясняют это и героям, и зрителям старая женщина – жена Кахи Титико – и священник отец Николай, она – через самоиронию, он – снимая с себя подрясник и крест, этим жестом как бы говоря, что Бог оставит этих людей, если они не одумаются. Границу так и не поставили…
Святой Георгий
В фильме много эпизодов, которые цепляют, заставляя улыбнуться, и в то же время подумать о серьезном – пограничник, сетующий на то, что он до сих пор лейтенант, и мечтающий, чтобы на границу напали бандиты, чтобы обезвредить их и получить звание; старики, спорящие до хрипа о том, чем болел предок одного из них; «сделка» пастухов со Святым Георгием… Хотя об этом эпизоде хочется рассказать подробнее – на пастбище находится святилище Святого Георгия: груда камней, к которым приделана иконка, крест, и есть углубление для пожертвований. Пастухам очень нужны деньги, и они просят святого разрешить взять некую сумму из пожертвований, обещая вернуть сторицей. Просят раз, другой, – ничего не происходит. На третий с горки падает камень, и герои усматривают в этом знак (зритель видит то, чего не видят пастухи – камень сбрасывает маленькая ящерка), берут деньги. Когда же потом в одного из них стреляет браконьер, пастухи вспоминают, что не отдали долг, и считают, что теперь святой от них отвернулся. Эта такая вера в чудо, в заступничество святого, и, одновременно, наивность и непосредственность, свойственная людям с чистым сердцем.
Жить надо сердцем
Об этой чистоте сердца говорил на премьере фильма в Доме кино один из исполнителей главных ролей Дагун Омаев: «Мы больше начали думать головой, чем сердцем, а там люди думают сердцем». Об этом же – слова продюсера картины Натальи Ивановой: «От героев веет правдой жизни, они живые и теплые, и главный посыл – жить надо по совести, по сердцу, тогда можно надеяться на то, что и другие ответят тебе тем же».
В этой картине три главных старика – Каха, База и отец Николай. Батюшка, который всегда со своей паствой, и при этом он – голос совести и одновременно голос разума, усмиряющий темперамент горцев. К нему они приходят в самых важных моментах с просьбой и за советом, и всегда получают просимое. При этом он иногда так же наивен, как старики, но, пожалуй, чуточку мудрее, чем они.

Добрый, теплый и очень добротный фильм в духе Иоселиани и Данелия, когда о серьезных и страшных вещах говорят с некой долей юмора и самоиронии. Плюс ко всему потрясающая операторская работа Петра Духовского и очень органичная музыка Гурама Грановского.
Для режиссера Александра Амирова это дебютная работа, что говорит о его таланте как мастера и художника. Картина выйдет в прокат 1 сентября, и хочется надеяться, что она понравится зрителю...


Наталья Иванова: «Наш фильм – о любви, вере и надежде, о людях, живущих по сердцу и совести. Иногда на серьезные вещи стоит посмотреть немного наивным, ироничным взглядом старика, и тогда понять все глубже и лучше».

Кахи Кавсадзе: «Тема этого фильма очень серьезная и опасная. Мы постарались обойти эту опасность и показать взаимопонимание, взаимоуважение. Мы очень хотели, чтобы было и немного юмора тоже».