05.11.2016
13944
13944
ПОЧЕМУ КПРФ – ВСЕГДА ВТОРАЯ (ОКОНЧАНИЕ)
Чтоб понять, чего же не хватает для победы нынешней КПРФ, перенесемся почти на век назад – в дни гражданской.
Почему ее выиграли не белые, а красные?
Казалось бы, за белых было всё.
Именно за них воевало большинство кадровых военных, имевших опыт русско-японской и первой мировой.
Именно белым развитые страны поставляли новейшее вооружение – от пулеметов до танков и аэропланов.
Но в итоге верх взяли "нищие с Лениным в башке и с наганом в руке".
Почему?
Их победе помогло многое.
К примеру то, что большевики закрепились в центре европейской России, а белые действовали всё больше по окраинам.
Центр европейской части нашей страны был и остается самым густонаселенным ее районом. И, значит, здесь был больший резерв для мобилизации.
Многие крупнейшие промышленные центры – Питер, Москва, Нижний – были также в руках большевиков. В этих самых центрах находились крупнейшие российские заводы (в том числе военные). Именно грамотные заводские рабочие в тогдашней России призывались в самые "продвинутые" войска тех времен – в артиллерию, на флот, в экипажи бронепоездов...
А еще центр европейской части России – это наиболее густая сеть железных дорог, позволявшая оперативно перебрасывать войска с фронта на фронт.
Все эти обстоятельства работали на красных.
Что до белых, то их подвела не только география, но и излишняя вера в помощь заграницы.
Зарубежные страны вовсе не планировали помогать белогвардейцам подавлять революцию.
Их задачей было расчленение территории бывшей Российской империи на как можно большее число государств с созданием вокруг собственно России так называемого "санитарного кордона" – второстепенных европейских стран, зависимых от ведущих держав Запада и враждебных нашей стране.
С появлением к западу от России таких стран (Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии) европейские державы и США утратили интерес к вооруженной борьбе с большевизмом.
Не грех вспомнить и специальную конференцию с участием США, Англии, Франции и их союзников, принявшую решение о разграничении территории бывшей Российской империи на зоны интересов зарубежных стран. Так, Великобритания объявила зоной своих интересов Кавказ и казачьи земли, а Франция – Украину и Крым.
Эта самая конференция собралась 3 декабря 1917 года – то есть задолго до самых яростных боев гражданской.
Вскоре после этой конференции – в январе 1918 года – к разделу нашей земли подключились и другие страны. Военный флот Японии вошел во Владивосток, а весной того же года немцы взяли Киев и Ростов-на-Дону.
Повсюду интервенты вели себя как хозяева на покоренной территории, а белые генералы всё ждали и надеялись.
Народ же, видя, что к своим господам добавились чужие, предпочел в итоге власть Советов.
И всё ж не эти обстоятельства стали решающими для победы красных.
Те же большевики по условиям Брестского мира уступили украинские, белорусские, прибалтийские, польские, финские земли, часть Закавказья и даже отдали весь Черноморский флот – так что белые и красные здесь друг друга стоили.
Не была решающим фактором и власть большевиков в столице и в наиболее населенных районах страны. В целом ряде государств (в Китае, на Кубе, в Кампучии, в Никарагуа) победа в гражданской войне началась не со столиц, а с "освобожденных районов" в глубинке.
Решающим фактором победы большевиков стал фактор новизны, влиявший на настроения масс.
У красных была УСТРЕМЛЕННАЯ В БУДУЩЕЕ НОВИЗНА их политической программы.
Что делали белые, входя в тот или иной город? Возвращали завод заводчику, окрестные земли – помещику...
То есть всё возвращалось на круги своя, как было прежде – со всеми минусами, злившими людей.
В отличие от белых красные предлагали прежде не виданное: власть – Советам, землю – крестьянам, заводы – рабочим…
В конечном итоге реальность с обещаниями во многом разошлась, но в решающий момент вся эта новизна склонила чашу весов в пользу красных. Люди выбрали новое, ибо знали все минусы старого.
В первые десятилетия советской власти красные продолжили завоевание умов.
Безграмотным предложили всеобщую грамотность и бесплатное обучение, отсталым районам – развитие в лице Турксиба, Магнитки, Комсомольска-на Амуре…
Так что большевизм был силён не только штыками, "а мнением; да! мнением народным" – по крайней мере, до поры.
До какого-то момента советским коммунистам, несмотря ни на что, удавалось намечать направление будущего развития: послевоенное восстановление сменилось освоением целины и космоса, дальше – БАМ, призванный крепче связать Дальний Восток с остальной страной…
Что мешает сейчас КПРФ наметить основные векторы завтрашнего развития – альтернативу нынешней вороватой "стабильности"?
Что не дает КПРФ выработать простые, но конкретные тезисы?
В числе этих тезисов могли б быть возвращение всеобщего бесплатного образования, программа создания массового доступного жилья, возрождение тяжелой промышленности, развитие завтрашних наукоемких технологий, продвижение молодых, невзирая на родство и деньги…
Неуклюжие попытки КПРФ работать с молодежью сродни рукописным боевым листкам в век интернета (и докладам советских обкомовцев, "вышедших из комсомола по возрасту").
А, значит, смешны и обречены на провал.
Почему нынешние стратеги КПРФ не в силах разработать то, что привлекло б молодежь, а с нею – всех рисковых и тех, кому ужЕ нечего терять?
Вместо этого паркетный бунтарь Зюганов год за годом бубнит свой бесконечный доклад, годный для отчетно-выборных конференций, но никак не для рывка в завтра в условиях борьбы.
Даже его манера говорить выдает в нем заурядного брежневского парторга, но ни разу не бойца.
Единственное, что находит отклик в речах вождя КПРФ – это тоска по СССР.
Но СССР – все-таки прошлое, где были не только плюсы. Одной ностальгией по прошлому сыт не будешь – живем-то в настоящем, сегодня, и верим в завтра. А планов дерзновенного рывка в это самое завтра нет как нет.
"Дороги в прошлое заросли травой. В жизни, как в сражении, кто оглядывается, тот гибнет", – говорилось в одной давней книге. Там эту истину понял Чингисхан. Потому-то и смог он вести за собой, а нынешняя КПРФ, не способная рваться в завтра – всегда в хвосте.
Если будет программа рывка в завтра с не виданными прежде амбициозными (и в то же время реальными) планами, с близкими и понятными основными лозунгами – во имя нее люди будут жить и умирать.
Пока ж ее нет.
А, значит, КПРФ остается хвостом хромой клячи российской политики.
Именно за них воевало большинство кадровых военных, имевших опыт русско-японской и первой мировой.
Именно белым развитые страны поставляли новейшее вооружение – от пулеметов до танков и аэропланов.
Но в итоге верх взяли "нищие с Лениным в башке и с наганом в руке".
Почему?
Их победе помогло многое.
К примеру то, что большевики закрепились в центре европейской России, а белые действовали всё больше по окраинам.
Центр европейской части нашей страны был и остается самым густонаселенным ее районом. И, значит, здесь был больший резерв для мобилизации.
Многие крупнейшие промышленные центры – Питер, Москва, Нижний – были также в руках большевиков. В этих самых центрах находились крупнейшие российские заводы (в том числе военные). Именно грамотные заводские рабочие в тогдашней России призывались в самые "продвинутые" войска тех времен – в артиллерию, на флот, в экипажи бронепоездов...
А еще центр европейской части России – это наиболее густая сеть железных дорог, позволявшая оперативно перебрасывать войска с фронта на фронт.
Все эти обстоятельства работали на красных.
Что до белых, то их подвела не только география, но и излишняя вера в помощь заграницы.
Зарубежные страны вовсе не планировали помогать белогвардейцам подавлять революцию.
Их задачей было расчленение территории бывшей Российской империи на как можно большее число государств с созданием вокруг собственно России так называемого "санитарного кордона" – второстепенных европейских стран, зависимых от ведущих держав Запада и враждебных нашей стране.
С появлением к западу от России таких стран (Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии) европейские державы и США утратили интерес к вооруженной борьбе с большевизмом.
Не грех вспомнить и специальную конференцию с участием США, Англии, Франции и их союзников, принявшую решение о разграничении территории бывшей Российской империи на зоны интересов зарубежных стран. Так, Великобритания объявила зоной своих интересов Кавказ и казачьи земли, а Франция – Украину и Крым.
Эта самая конференция собралась 3 декабря 1917 года – то есть задолго до самых яростных боев гражданской.
Вскоре после этой конференции – в январе 1918 года – к разделу нашей земли подключились и другие страны. Военный флот Японии вошел во Владивосток, а весной того же года немцы взяли Киев и Ростов-на-Дону.
Повсюду интервенты вели себя как хозяева на покоренной территории, а белые генералы всё ждали и надеялись.
Народ же, видя, что к своим господам добавились чужие, предпочел в итоге власть Советов.
И всё ж не эти обстоятельства стали решающими для победы красных.
Те же большевики по условиям Брестского мира уступили украинские, белорусские, прибалтийские, польские, финские земли, часть Закавказья и даже отдали весь Черноморский флот – так что белые и красные здесь друг друга стоили.
Не была решающим фактором и власть большевиков в столице и в наиболее населенных районах страны. В целом ряде государств (в Китае, на Кубе, в Кампучии, в Никарагуа) победа в гражданской войне началась не со столиц, а с "освобожденных районов" в глубинке.
Решающим фактором победы большевиков стал фактор новизны, влиявший на настроения масс.
У красных была УСТРЕМЛЕННАЯ В БУДУЩЕЕ НОВИЗНА их политической программы.
Что делали белые, входя в тот или иной город? Возвращали завод заводчику, окрестные земли – помещику...
То есть всё возвращалось на круги своя, как было прежде – со всеми минусами, злившими людей.
В отличие от белых красные предлагали прежде не виданное: власть – Советам, землю – крестьянам, заводы – рабочим…
В конечном итоге реальность с обещаниями во многом разошлась, но в решающий момент вся эта новизна склонила чашу весов в пользу красных. Люди выбрали новое, ибо знали все минусы старого.
В первые десятилетия советской власти красные продолжили завоевание умов.
Безграмотным предложили всеобщую грамотность и бесплатное обучение, отсталым районам – развитие в лице Турксиба, Магнитки, Комсомольска-на Амуре…
Так что большевизм был силён не только штыками, "а мнением; да! мнением народным" – по крайней мере, до поры.
До какого-то момента советским коммунистам, несмотря ни на что, удавалось намечать направление будущего развития: послевоенное восстановление сменилось освоением целины и космоса, дальше – БАМ, призванный крепче связать Дальний Восток с остальной страной…
Что мешает сейчас КПРФ наметить основные векторы завтрашнего развития – альтернативу нынешней вороватой "стабильности"?
Что не дает КПРФ выработать простые, но конкретные тезисы?
В числе этих тезисов могли б быть возвращение всеобщего бесплатного образования, программа создания массового доступного жилья, возрождение тяжелой промышленности, развитие завтрашних наукоемких технологий, продвижение молодых, невзирая на родство и деньги…
Неуклюжие попытки КПРФ работать с молодежью сродни рукописным боевым листкам в век интернета (и докладам советских обкомовцев, "вышедших из комсомола по возрасту").
А, значит, смешны и обречены на провал.
Почему нынешние стратеги КПРФ не в силах разработать то, что привлекло б молодежь, а с нею – всех рисковых и тех, кому ужЕ нечего терять?
Вместо этого паркетный бунтарь Зюганов год за годом бубнит свой бесконечный доклад, годный для отчетно-выборных конференций, но никак не для рывка в завтра в условиях борьбы.
Даже его манера говорить выдает в нем заурядного брежневского парторга, но ни разу не бойца.
Единственное, что находит отклик в речах вождя КПРФ – это тоска по СССР.
Но СССР – все-таки прошлое, где были не только плюсы. Одной ностальгией по прошлому сыт не будешь – живем-то в настоящем, сегодня, и верим в завтра. А планов дерзновенного рывка в это самое завтра нет как нет.
"Дороги в прошлое заросли травой. В жизни, как в сражении, кто оглядывается, тот гибнет", – говорилось в одной давней книге. Там эту истину понял Чингисхан. Потому-то и смог он вести за собой, а нынешняя КПРФ, не способная рваться в завтра – всегда в хвосте.
Если будет программа рывка в завтра с не виданными прежде амбициозными (и в то же время реальными) планами, с близкими и понятными основными лозунгами – во имя нее люди будут жить и умирать.
Пока ж ее нет.
А, значит, КПРФ остается хвостом хромой клячи российской политики.
