Белые нитки в деле генерала Дрыманова

Ряд СМИ сообщил, что бывшего руководителя столичного Следственного комитета Александра Дрыманова, задержанного по делу о взятке, могут обвинить в превышении полномочий и незаконном уголовном преследовании: по некоторым данным, в ряде документов подпись генерала поставлена не им самим, а кем-то подделана

Правда ли это и чему можно верить? На наши вопросы в эксклюзивном интервью ответил Михаил Иванович Скузоватов.

- Представьтесь, пожалуйста. Правда ли, что это вы инициировали экспертизу почерка генерала?

– Меня зовут Скузоватов Михаил Иванович. Я адвокат. Да, это мы инициировали экспертизу подписей Дрыманова. И не одну.

– Чьи интересы вы представляете?

– Моего подзащитного, который, как мы полагаем, стал жертвой людей, подделавших подписи Александра Александровича Дрыманова, экс-главы СКР по Москве.

Кто эти люди?

У нас есть версия, что это его подчиненные, уже бывшие.

Дело в отношении моего подзащитного было возбуждено 28 мая 2018 года. Когда я первоначально вступил в него, на стадии следствия, начали рассматривать этот пакет документов, естественно, у нас появились вопросы. У господина Дрыманова, который 30 мая как бы ушел в отпуск, как в прессе написано, а 28 мая 2018 года велись следственные действия по нам, не было возможности подписывать документы удаленно? Закономерно: почему вдруг за два дня до отпуска было возбуждено уголовное дело? Обычно, если человек куда-то собирается, уходит, он старается закончить свои дела. Но, самое большое удивление у нас вызвало следующее: нам стало известно, что это 28 мая - понедельник, соответственно, 27 мая – воскресенье. От 25 же числа мы видим ответ за подписью Дрыманова, адресованный депутату Государственной Думы, о том, что никаких оснований в отношении конкретных лиц возбуждать дело - нет. И тут вдруг прошла суббота, воскресенье, и появляется постановление о привлечении конкретного лица.

– Поясните, пожалуйста, я вот не совсем понял: то есть получается, Александр Дрыманов отвечал на запрос депутата?

– Да. В этом ответе он поясняет, что не видит никаких оснований. И в субботу-воскресенье вдруг возбуждается дело на конкретное лицо, тем более, лицо не простое, а адвоката. Почему возбуждал именно Дрыманов? Спецсубъект, да. Но именно эти обстоятельства легли в основу.

Естественно, с помощью коллег мы нашли другие документы за подписью Дрыманова. Обращения к депутатам и прочие, их много. Собрали материал путем адвокатского расследования, постарались найти необходимые материалы и провели исследования: похожи-не похожи. К тому же, у нас была информация о том, что он на рабочем месте не был в этот период времени.

Далее экспертиза. Любой эксперт понимает, что если он дает заключение, то он в принципе отвечает за свою работу. Когда мы получили образцы документов для сравнения подписей, там даже простому обывателю видно, насколько сильно подписи отличаются.

Сразу же было написано ходатайство следователю, который возглавляет следственную группу, их там всего двое. Было заявлено ходатайство о сомнении в подлинности подписей с просьбой проверить. Ответ был мгновенный: «А у нас нет сомнений, что это подпись Дрыманова и проверять мы ничего не собираемся». А в устном порядке просто заявили: «А кто нас пустит к Дрыманову?»

На тот период времени господин Дрыманов уже был арестован. Находился в Лефортово и любой следователь, если у него возникает вопрос, должен написать рапорт своему руководителю, поставить в известность о том, что у есть такой-то факт, мол, я в пределах своих полномочий этого сделать не могу, и, либо делегируйте мне такие полномочия, либо направьте отдельное поручение в ту следственную группу, чтобы проверить данный факт. Потому что это очень серьезные вещи. На основании данного постановления конкретное лицо привлекается к уголовной ответственности.

И знаете, что любопытно? Постановление было подписано 28 мая, лицо, в отношении которого вынесено данное постановление, находилось на территории Российской Федерации в свободном доступе: он ходил по судам, спокойно жил в своей квартире, телефон у него никто не отключал, а следователь, который в то время вел данное дело, знал, как с ним связаться. А через пару недель его снимают с самолета, якобы он находится в розыске и скрывается. С одной целью – чтобы арестовать.

– Были заявления в Генпрокуратуру, в ФСБ, куда-нибудь еще?

– Во все точки, в которые было возможно подать. Первоначально обращение посылается следователю, второй запрос – начальнику следственного управления, далее прокуратура курирующая, у нас заявление есть. Ответы все отрицательные: нет оснований не доверять. Мы даже обращались в суд, в порядке 125-й отказали нам в удовлетворении. И все, до свидания. Никто даже не удосужился перепроверить и как-то озаботиться этим.

– Скажите, а когда в последний раз было продление меры пресечения?

– Последняя мера пресечения… Пока не скажу. К сожалению, суд при продлении меры пресечения под стражей не входит в процесс проверки, он не может, у него нет такой функции. Мы об этом говорим в устном порядке, обращаем внимание не только на это, но и другие нарушения, которые допущены.

- Вы планируете далее доказывать фальсификацию подписей?

- Разумеется. В ходе адвокатского расследования мы выяснили не только этот факт и, безусловно, интересно как ответят следователи на открывшиеся нам факты, как отреагирует Александр Александрович Дрыманов, если вообще отреагирует. Потому что дело оказалось во много раз сложнее и интереснее, чем нам представлялось изначально по очерченному нами кругу задач и вопросов. Мы планируем провести пресс-конференцию и придать делу максимальную огласку.