07.05.2017
8252
8252
Соломка и мечта
Член союза писателей России Владислав Телюк в преддверии Дня Победы написал рассказ, посвящённый моей бабушке, которая пережила два года немецкой оккупации, а затем участвовала в восстановлении страны...
Это был трудный июнь. Собственно, как и всегда в тяжелые двадцатые: страна отстраивалась после изнурительной Гражданской, первых голодных послевоенных лет, мятежей и саботажа, голода и тифа. Молодая и красивая семья Хизевых, что из Быстрецов Тимского района Центрально-Черноземной области, готовилась к появлению пятого ребенка. Жили бедно. Да кто тогда мог похвастаться зажиточным житьем-бытьем... Так что жили — как жилось. Частенько — впроголодь, часто — в холоде, но дружно и весело. Молодость — великая сила — дарила надежду на новую, прекрасную жизнь, на счастье и достаток ДЛЯ ВСЕХ.
Тяжело отдуваясь, Февронья достала ухватом из раскаленной печи тяжеленный чугунок с кипятком — пришла пора открыть дверь в мир для нового человека. По всем приметам получалось, да и бабки подтверждали, что будет девочка. А по эту сторону девочки уже и имя приготовлено — нежная Леночка.
С такими мыслями Февронья готовилась к родам. Отправила старшую дочь Катю к повитухе. Старая Валентина помогала всем Быстрецам производить на свет потомство, поможет и сейчас. Достала из сундука заранее приготовленную дерюжку, постелила на свежую солому — приготовилась ждать. Повитуха Валентина свое дело знала туго — девочка появилась розовенькая, чистенькая, голосистая. Появилась и сразу же звонким ревом предъявила претензии на мамину сиську. И вот уже счастливая мама кормит новорожденную Леночку, внимательно вглядываясь в довольное крохотное личико, пытаясь отгадать, что уготовила ей жизнь, какие ухабы ждут на пути, что за люди разделят с ней жизненную тропу...
И жила семья. Росли дети, учились, работали, влюблялись. Лена росла живой и смышленой девочкой, и даже то, что не могла четко выговаривать букву «р», не было в тягость. Брат Иван помог справить портфель и форму к школе. С какой гордостью Лена шла в быстрецкую семилетку, как ярко горел замочек на портфеле, и как искусно была заплетена коса! Училась Лена самозабвенно. Правила арифметики, падежи и склонения, древние патриции и средневековые мастера — всё заботливо укладывалось в копилку памяти, всё было чудо как интересно и манило узнавать всё больше и больше! Родители, видя такое старание и тягу к новому, старались как можно меньше загружать свою замечательную Леночку тяжелой работой в огороде. Но все равно доставалось, ох и доставалось детским ручонкам! Вскопать и разрыхлить землю, посадить семена и картошку, поливать грядки, полоть сорняки — сколько всего! Но в юной душе уже тогда поселилось желание, во что бы то ни стало добиться своего — стать учительницей. И, пропалывая очередную грядку, Лена представляла себя в белой блузке у классной доски, терпеливо объясняющей правила русского языка детям. Так и работа пролетала быстрее. А жизнь готовила новые испытания.
Всю жизнь Лена будет помнить тот злополучный октябрь 38-го, когда мама простудилась, прополоскав белье на реке. Холодно было да куда ж деваться — стирка не ждет. Вот и пришла беда в дом — тяжелое воспаление легких. Сначала Февронья лечилась народными средствами: чабрец, душица, горячее молоко. Но не проходит хворь... Не помог, увы, и сельский фельдшер. 18 октября 1938 года Февроньи не стало.
Тяжелый набат горя обездвижил десятилетнюю Лену, еще не знавшую тогда, что это лишь первый камень в лавине бед и несчастий, уготованных ей жизнью.
Отец Антон, которого Февронья, умирая, просила не оставлять детей, не сдержал обещание, данное у постели жены: отправился с соседкой, смазливой Натальей и её шестью детьми в Донецк, строить новую жизнь. Звал с собой и младших своих детей — Лену и Сашу, сулили блага и уход, но... Не хотелось уезжать из родного дома, из красивого села Быстрецы, где дала жизнь и где умерла мама — самый дорогой человек. Да и старшие — Иван, Павел, Катя — были категорически против. Так и не стала Лена дончанкой.
Иван, уже служивший милиционером в милиции Тима, вернулся в Быстрецы. Забрал Лену и Сашу в свой дом. Жили небогато, тесновато, но дружно и в обиду друг друга не давали. Так и жили до дня, горящим клином разбившего историю и нашей Родины, и практически каждой российской семьи — 22 июня 1941 года. Иван и Павел ушли на ту самую страшную Великую войну, с которой Павел вернется заслуженным военным корреспондентом, а Иван — останется героем в памяти, в вечной памяти родных, близких и жителей Севастополя...
Был один эпизод, когда судьба сохранила жизнь Лене. Старший брат Павел еще до войны поселился с семьей (женой Асей и сыном Юликом) в далеком алтайском городе Ойрот-Тура (сейчас — Горно-Алтайск). Туда же он позвал сестер Катю и Лену и брата Сашу. Добраться вот только было очень трудно: с запада шли эшелоны гражданских, эвакуируемых из Белоруссии и Украины, торопились по железной дороге военные грузы - «Всё для фронта, всё для победы!». Решили пробираться на Алтай через Москву. Для этого нужно как-то добраться до ст. Старый Оскол — оттуда еще более-менее регулярно ходили поезда, можно было попробовать найти местечко в вагоне. И на полпути из Быстрецов попали под налет «люфтваффе»... За секунду до того, как подвода, на которой ехали Хизевы, разлетелась на куски от фашистской бомбы, соседка сбросила Лену на землю. Повезло, что скажешь.
Но пришлось вернуться в Быстрецы, которое в скором времени заняли части немецкой армии. Потянулись тягостные месяцы оккупации... Тогда-то Лена и поняла, то такое настоящий голод и бесправие. «Цивилизованные» гансы загнали детей в погреб, где они и сидели практически безвылазно всё то время, когда не горбатили спину на «освободителей от большевизма». Пожаловал и тиф — извечный спутник разрухи и голода. Как выжили — Господь знает. Но и тогда Лена тайком, при свете масляной лампы читала довоенные еще учебники и свою мечту - стать учителем — хранила за занавеской тяжелых оккупационных будней, как ярчайший алмаз. Но сколько же еще было впереди испытаний...
Февраль 1943 года — самый счастливый февраль за всю её пока недолгую жизнь — принес освобождение от фашистов. Воинов 104 стрелковой бригады любившая историю Лена воспринимала как античных героев из мифов Древней Греции, принесших мир на политую кровью землю. В освобожденный Тим Лену забрала старшая сестра Катя работавшая в районном комитете комсомола. А до конца войны было еще долгих два года — два года надежд, боли, лишений, первых салютов и похоронок. Одна из них — на брата Ивана — пришла и в семью Хизевых. В соленой от крови и моря земле Севастополя есть теперь прах героя — родного брата...
В Тиму Лена всё с таким же неослабевающим интересам училась, собирала потерянные за месяцы оккупации знания в единую четкую систему. Но надо было двигаться дальше, двигаться, чтобы сделать явью свою мечту.
Сразу после Великой Победы брат Павел забрал Лену и младшего брата Сашу в Черняховск, где жил со своей семьей. Уже известный в ту пору военкор — поэт Павел Антонович Хизев постарался отдать Лену в школу, имевшую репутацию самой сильной по русскому языку. Это сыграло свою роль при поступлении Лены в Курский учительский институт в 1947 году. Великолепные знания абитуриентки произвели впечатления на приемную комиссию и вот, наконец — здравствуй, студенческая жизнь! Да, трудно, да, приходится вдесятером жить в общежитии, но это — настоящая жизнь в самой лучшей на свете, только что победившей страшного врага стране, и впереди теперь — только радость и свет! Студенческие годы навсегда останутся в памяти каждого студента самыми яркими и насыщенными. Помимо очень интересных лекций и семинаров, на факультете бурлила жизнь: тематические вечера, встречи с талантливыми, неординарными людьми, постановки студенческого театра — всё это раскрашивало жизнь Лены в доселе невиданные краски, потихоньку изгоняя из памяти уродства войны, ужасы оккупации. Институт окончен, присвоено гордое звание «Учитель русского языка». Теперь уже не Лена — Елена Антоновна возвращается в Быстрецы и учит детей русскому языку и литературе. Как и мечтала.
Здесь встретила свою главную любовь — пропагандиста тимского горкома партии Ивана Бобынцева. Встретила — и осталась вместе на долгие тридцать с лишком лет. Пришлось поездить по Курской области: Тим, Теребуж, Косоржа, Щигры — вот география перемещений семьи теперь уже Бобынцевых по нашему Черноземью. Родились дети: Эля и Аля — два цветка, шебутной Олег и серьёзный — самый поздний, 1964 года рождения — Игорь.
Всех вывели в свет, всем дали хорошее образование: Элина и Алина — уважаемые врачи, Игорь — профессор, Олег — инженер.
Но... Жизнь — жестока. Темное оттеняет свет, но иногда это так больно… Иван — муж, отец, дед — покинул этот мир чудовищно рано. Сказалось нечеловеческое напряжение Второй мировой, где он артиллеристом-орденоносцем дошел до Берлина. Ушел в 59 лет...
И с тех пор стала Елена Антоновна кладезем любви и добра для внуков — просто Бабушкой, с большой буквы. Когда не надо объяснять, о ком именно идет речь...
Выполнен до конца долг матери и жены, учителя и родственницы (в доме всегда подолгу жили на правах абсолютно родных двоюродные с обеих сторон — хлеба и крова хватало всем)...
Елена Антоновна Хизева скончалась 15 апреля 2015 года от тяжелой болезни в Курске. Прожив долгую, тяжелую и счастливую жизнь, она всегда помнила, что появилась на заботливо постеленной Февроньей соломке, и кем стала — заслуженной учительницей, любящей женой, заботливой матерью и бабушкой.
Видно, сердце мамы знало, где соломку постелить...
Тяжело отдуваясь, Февронья достала ухватом из раскаленной печи тяжеленный чугунок с кипятком — пришла пора открыть дверь в мир для нового человека. По всем приметам получалось, да и бабки подтверждали, что будет девочка. А по эту сторону девочки уже и имя приготовлено — нежная Леночка.
С такими мыслями Февронья готовилась к родам. Отправила старшую дочь Катю к повитухе. Старая Валентина помогала всем Быстрецам производить на свет потомство, поможет и сейчас. Достала из сундука заранее приготовленную дерюжку, постелила на свежую солому — приготовилась ждать. Повитуха Валентина свое дело знала туго — девочка появилась розовенькая, чистенькая, голосистая. Появилась и сразу же звонким ревом предъявила претензии на мамину сиську. И вот уже счастливая мама кормит новорожденную Леночку, внимательно вглядываясь в довольное крохотное личико, пытаясь отгадать, что уготовила ей жизнь, какие ухабы ждут на пути, что за люди разделят с ней жизненную тропу...
И жила семья. Росли дети, учились, работали, влюблялись. Лена росла живой и смышленой девочкой, и даже то, что не могла четко выговаривать букву «р», не было в тягость. Брат Иван помог справить портфель и форму к школе. С какой гордостью Лена шла в быстрецкую семилетку, как ярко горел замочек на портфеле, и как искусно была заплетена коса! Училась Лена самозабвенно. Правила арифметики, падежи и склонения, древние патриции и средневековые мастера — всё заботливо укладывалось в копилку памяти, всё было чудо как интересно и манило узнавать всё больше и больше! Родители, видя такое старание и тягу к новому, старались как можно меньше загружать свою замечательную Леночку тяжелой работой в огороде. Но все равно доставалось, ох и доставалось детским ручонкам! Вскопать и разрыхлить землю, посадить семена и картошку, поливать грядки, полоть сорняки — сколько всего! Но в юной душе уже тогда поселилось желание, во что бы то ни стало добиться своего — стать учительницей. И, пропалывая очередную грядку, Лена представляла себя в белой блузке у классной доски, терпеливо объясняющей правила русского языка детям. Так и работа пролетала быстрее. А жизнь готовила новые испытания.
Всю жизнь Лена будет помнить тот злополучный октябрь 38-го, когда мама простудилась, прополоскав белье на реке. Холодно было да куда ж деваться — стирка не ждет. Вот и пришла беда в дом — тяжелое воспаление легких. Сначала Февронья лечилась народными средствами: чабрец, душица, горячее молоко. Но не проходит хворь... Не помог, увы, и сельский фельдшер. 18 октября 1938 года Февроньи не стало.
Тяжелый набат горя обездвижил десятилетнюю Лену, еще не знавшую тогда, что это лишь первый камень в лавине бед и несчастий, уготованных ей жизнью.
Отец Антон, которого Февронья, умирая, просила не оставлять детей, не сдержал обещание, данное у постели жены: отправился с соседкой, смазливой Натальей и её шестью детьми в Донецк, строить новую жизнь. Звал с собой и младших своих детей — Лену и Сашу, сулили блага и уход, но... Не хотелось уезжать из родного дома, из красивого села Быстрецы, где дала жизнь и где умерла мама — самый дорогой человек. Да и старшие — Иван, Павел, Катя — были категорически против. Так и не стала Лена дончанкой.
Иван, уже служивший милиционером в милиции Тима, вернулся в Быстрецы. Забрал Лену и Сашу в свой дом. Жили небогато, тесновато, но дружно и в обиду друг друга не давали. Так и жили до дня, горящим клином разбившего историю и нашей Родины, и практически каждой российской семьи — 22 июня 1941 года. Иван и Павел ушли на ту самую страшную Великую войну, с которой Павел вернется заслуженным военным корреспондентом, а Иван — останется героем в памяти, в вечной памяти родных, близких и жителей Севастополя...
Был один эпизод, когда судьба сохранила жизнь Лене. Старший брат Павел еще до войны поселился с семьей (женой Асей и сыном Юликом) в далеком алтайском городе Ойрот-Тура (сейчас — Горно-Алтайск). Туда же он позвал сестер Катю и Лену и брата Сашу. Добраться вот только было очень трудно: с запада шли эшелоны гражданских, эвакуируемых из Белоруссии и Украины, торопились по железной дороге военные грузы - «Всё для фронта, всё для победы!». Решили пробираться на Алтай через Москву. Для этого нужно как-то добраться до ст. Старый Оскол — оттуда еще более-менее регулярно ходили поезда, можно было попробовать найти местечко в вагоне. И на полпути из Быстрецов попали под налет «люфтваффе»... За секунду до того, как подвода, на которой ехали Хизевы, разлетелась на куски от фашистской бомбы, соседка сбросила Лену на землю. Повезло, что скажешь.
Но пришлось вернуться в Быстрецы, которое в скором времени заняли части немецкой армии. Потянулись тягостные месяцы оккупации... Тогда-то Лена и поняла, то такое настоящий голод и бесправие. «Цивилизованные» гансы загнали детей в погреб, где они и сидели практически безвылазно всё то время, когда не горбатили спину на «освободителей от большевизма». Пожаловал и тиф — извечный спутник разрухи и голода. Как выжили — Господь знает. Но и тогда Лена тайком, при свете масляной лампы читала довоенные еще учебники и свою мечту - стать учителем — хранила за занавеской тяжелых оккупационных будней, как ярчайший алмаз. Но сколько же еще было впереди испытаний...
Февраль 1943 года — самый счастливый февраль за всю её пока недолгую жизнь — принес освобождение от фашистов. Воинов 104 стрелковой бригады любившая историю Лена воспринимала как античных героев из мифов Древней Греции, принесших мир на политую кровью землю. В освобожденный Тим Лену забрала старшая сестра Катя работавшая в районном комитете комсомола. А до конца войны было еще долгих два года — два года надежд, боли, лишений, первых салютов и похоронок. Одна из них — на брата Ивана — пришла и в семью Хизевых. В соленой от крови и моря земле Севастополя есть теперь прах героя — родного брата...
В Тиму Лена всё с таким же неослабевающим интересам училась, собирала потерянные за месяцы оккупации знания в единую четкую систему. Но надо было двигаться дальше, двигаться, чтобы сделать явью свою мечту.
Сразу после Великой Победы брат Павел забрал Лену и младшего брата Сашу в Черняховск, где жил со своей семьей. Уже известный в ту пору военкор — поэт Павел Антонович Хизев постарался отдать Лену в школу, имевшую репутацию самой сильной по русскому языку. Это сыграло свою роль при поступлении Лены в Курский учительский институт в 1947 году. Великолепные знания абитуриентки произвели впечатления на приемную комиссию и вот, наконец — здравствуй, студенческая жизнь! Да, трудно, да, приходится вдесятером жить в общежитии, но это — настоящая жизнь в самой лучшей на свете, только что победившей страшного врага стране, и впереди теперь — только радость и свет! Студенческие годы навсегда останутся в памяти каждого студента самыми яркими и насыщенными. Помимо очень интересных лекций и семинаров, на факультете бурлила жизнь: тематические вечера, встречи с талантливыми, неординарными людьми, постановки студенческого театра — всё это раскрашивало жизнь Лены в доселе невиданные краски, потихоньку изгоняя из памяти уродства войны, ужасы оккупации. Институт окончен, присвоено гордое звание «Учитель русского языка». Теперь уже не Лена — Елена Антоновна возвращается в Быстрецы и учит детей русскому языку и литературе. Как и мечтала.
Здесь встретила свою главную любовь — пропагандиста тимского горкома партии Ивана Бобынцева. Встретила — и осталась вместе на долгие тридцать с лишком лет. Пришлось поездить по Курской области: Тим, Теребуж, Косоржа, Щигры — вот география перемещений семьи теперь уже Бобынцевых по нашему Черноземью. Родились дети: Эля и Аля — два цветка, шебутной Олег и серьёзный — самый поздний, 1964 года рождения — Игорь.
Всех вывели в свет, всем дали хорошее образование: Элина и Алина — уважаемые врачи, Игорь — профессор, Олег — инженер.
Но... Жизнь — жестока. Темное оттеняет свет, но иногда это так больно… Иван — муж, отец, дед — покинул этот мир чудовищно рано. Сказалось нечеловеческое напряжение Второй мировой, где он артиллеристом-орденоносцем дошел до Берлина. Ушел в 59 лет...
И с тех пор стала Елена Антоновна кладезем любви и добра для внуков — просто Бабушкой, с большой буквы. Когда не надо объяснять, о ком именно идет речь...
Выполнен до конца долг матери и жены, учителя и родственницы (в доме всегда подолгу жили на правах абсолютно родных двоюродные с обеих сторон — хлеба и крова хватало всем)...
Елена Антоновна Хизева скончалась 15 апреля 2015 года от тяжелой болезни в Курске. Прожив долгую, тяжелую и счастливую жизнь, она всегда помнила, что появилась на заботливо постеленной Февроньей соломке, и кем стала — заслуженной учительницей, любящей женой, заботливой матерью и бабушкой.
Видно, сердце мамы знало, где соломку постелить...
