12.12.2017
9315
9315
"И ДОЛЬШЕ ВЕКА ДЛИТСЯ ДЕНЬ". ВЗГЛЯД С БУРАННОГО ПОЛУСТАНКА
В двенадцатый день двенадцатого месяца в далёком 1928 году родился Чингиз Айтматов.
Спустя ещё двадцать восемь лет случилось событие внешне малоприметное, но значимое для развития литературы.
Выходец из киргизской глубинки, молодой ветеринар Чингиз Айтматов в 1956 году поступил на Высшие литературные курсы. Так он окончательно связал себя с творчеством.
Именно творчеством (а не "диссидентством" – как часть пишущей братии) привлек он внимание людей. Эти люди встречались во всех концах Советского Союза и за его пределами – в Венгрии, Германии, Польше, Турции, Японии...
Чем привлекала их проза Чингиза Айтматова? В отличие от певцов местечковых междусобойчиков он имел дар планетарный, всечеловеческий. Затронутые им темы – вне времени. Писателю были близки и "преданья старины глубокой", и споры о внеземном разуме.
В его книгах живут самые разные люди. Так, повесть "Пегий пес, бегущий краем моря" рассказывает про нивхов – народ, живущий на Дальнем Востоке. А героями романа "Буранный полустанок" (другое название – "И дольше века длится день") стали два аральских казаха, волей судьбы оказавшихся вдали от родного Арала – в безводной сарозекской степи.
Опубликованный в 80-м "Буранный полустанок" стал первым романом автора, прежде писавшего лишь повести. В творчестве писателя он занимает особое место. Часть читателей и критиков считает его лучшим айтматовским творением – по крайней мере, среди напечатанных. (Как минимум одно произведение писателя – роман "Земля и флейта" – по сей день остается неизданным).
Сам автор не раз возвращался к своей книге. Роман трижды менял название, причем самое первое – "Обруч" – по ряду причин не прижилось. Со временем более позднее произведение писателя – "Белое облако Чингисхана" – вошло в "Буранный полустанок" в качестве вставной повести.
О чем же повествует роман из самого сердца степей? .
При всей внешней безыскусности жизнь степного полустанка Боранлы-Буранный подтверждает слова древних мудрецов. "Чтоб постичь мудрость жизни, не обязательно жить в больших городах, – учили древние. – Даже на дальнем пастбище из нескольких пастухов можно выбрать достойнейшего и размышлять, как бы он поступил на твоем месте".
В XX веке в жизнь степных пастухов ворвалась железная дорога. Но выбор достойнейших легче не стал.
Для главного героя романа – Буранного Едигея – таким достойнейшим стал человек по имени Казангап. Не богач, не начальник – рабочий с железной дороги. Стал, несмотря на то, что отношения их были далеки от идеальных – как-то они даже подрались. Почему ж Казангап? Ведь были люди поучёней, позажиточней... Но именно он оказался зримым воплощением народной мудрости и правды.
Не боявшийся труда.
Не одержимый бесом жадности.
Понимавший: есть в мире то, над чем не смеются.
И при этом не пытавшийся прослыть мудрецом.
Да и некогда было мудрствовать – дела!..
И все ж именно его немногословные уста изрекали саму мудрость жизни. "...Запомни, – говорит сыну Казангап. – Только на Бога не может быть обиды – если смерть пошлет, значит, жизни пришел предел, на то рождался,– а за все остальное на земле есть и должен быть спрос!"
Но до Бога, как известно, высоко. Мы ж – на земле, где "не родишься – свет не увидишь, а родишься – маеты не оберешься". Кто в силах здесь противиться всей мощи зла? Ответ на этот вопрос один из героев книги нашел лишь перед смертью.
Вся надежда на "верного человека, оставшегося в мире, как утес, самим собой". Не ставшего бездушным, беспамятным манкуртом.
Душа людская, вера и характер – вот щит, о который зло может сломать меч.
Не факт, что сломает.
Но надежда есть...
(Продолжение следует)
Выходец из киргизской глубинки, молодой ветеринар Чингиз Айтматов в 1956 году поступил на Высшие литературные курсы. Так он окончательно связал себя с творчеством.
Именно творчеством (а не "диссидентством" – как часть пишущей братии) привлек он внимание людей. Эти люди встречались во всех концах Советского Союза и за его пределами – в Венгрии, Германии, Польше, Турции, Японии...
Чем привлекала их проза Чингиза Айтматова? В отличие от певцов местечковых междусобойчиков он имел дар планетарный, всечеловеческий. Затронутые им темы – вне времени. Писателю были близки и "преданья старины глубокой", и споры о внеземном разуме.
В его книгах живут самые разные люди. Так, повесть "Пегий пес, бегущий краем моря" рассказывает про нивхов – народ, живущий на Дальнем Востоке. А героями романа "Буранный полустанок" (другое название – "И дольше века длится день") стали два аральских казаха, волей судьбы оказавшихся вдали от родного Арала – в безводной сарозекской степи.
Опубликованный в 80-м "Буранный полустанок" стал первым романом автора, прежде писавшего лишь повести. В творчестве писателя он занимает особое место. Часть читателей и критиков считает его лучшим айтматовским творением – по крайней мере, среди напечатанных. (Как минимум одно произведение писателя – роман "Земля и флейта" – по сей день остается неизданным).
Сам автор не раз возвращался к своей книге. Роман трижды менял название, причем самое первое – "Обруч" – по ряду причин не прижилось. Со временем более позднее произведение писателя – "Белое облако Чингисхана" – вошло в "Буранный полустанок" в качестве вставной повести.
О чем же повествует роман из самого сердца степей? .
При всей внешней безыскусности жизнь степного полустанка Боранлы-Буранный подтверждает слова древних мудрецов. "Чтоб постичь мудрость жизни, не обязательно жить в больших городах, – учили древние. – Даже на дальнем пастбище из нескольких пастухов можно выбрать достойнейшего и размышлять, как бы он поступил на твоем месте".
В XX веке в жизнь степных пастухов ворвалась железная дорога. Но выбор достойнейших легче не стал.
Для главного героя романа – Буранного Едигея – таким достойнейшим стал человек по имени Казангап. Не богач, не начальник – рабочий с железной дороги. Стал, несмотря на то, что отношения их были далеки от идеальных – как-то они даже подрались. Почему ж Казангап? Ведь были люди поучёней, позажиточней... Но именно он оказался зримым воплощением народной мудрости и правды.
Не боявшийся труда.
Не одержимый бесом жадности.
Понимавший: есть в мире то, над чем не смеются.
И при этом не пытавшийся прослыть мудрецом.
Да и некогда было мудрствовать – дела!..
И все ж именно его немногословные уста изрекали саму мудрость жизни. "...Запомни, – говорит сыну Казангап. – Только на Бога не может быть обиды – если смерть пошлет, значит, жизни пришел предел, на то рождался,– а за все остальное на земле есть и должен быть спрос!"
Но до Бога, как известно, высоко. Мы ж – на земле, где "не родишься – свет не увидишь, а родишься – маеты не оберешься". Кто в силах здесь противиться всей мощи зла? Ответ на этот вопрос один из героев книги нашел лишь перед смертью.
Вся надежда на "верного человека, оставшегося в мире, как утес, самим собой". Не ставшего бездушным, беспамятным манкуртом.
Душа людская, вера и характер – вот щит, о который зло может сломать меч.
Не факт, что сломает.
Но надежда есть...
(Продолжение следует)
