01.12.2015
25632
25632
О применимости решений Европейского Суда по правам человека в Российской Федерации
Предлагаю вашему вниманию неполитизированный, правовой анализ на основе которого можно сделать определенные выводы о правомерности или неправомерности принятых Конституционным Судом решений относительно применимости актов Европейского Суда по правам человека.
В настоящее время достаточно широко обсуждается проблема применения норм международного права в России и следования международным обязательствам, в частности, обязательству исполнять решения Европейского суда по правам человека вытекающего из положений Европейской конвенции защиты прав человека и основных свобод. В Государственную Думу РФ уже внесен законопроект о расширении полномочий Конституционного Суда РФ с тем, чтобы своими постановлениями он мог отменять действие решений ЕСПЧ на территории нашей страны. Предлагаю вашему вниманию неполитизированный, правовой анализ сложившейся ситуации, на основе которого можно сделать определенные выводы о правомерности или неправомерности принятых Конституционным Судом решений относительно применимости актов Европейского Суда по правам человека.
«Пределом нашей уступчивости является защита нашего суверенитета, наших национальных институтов и наших национальных интересов. К этому обязывает наша Конституция. И подобная защита не имеет ничего общего с оголтелостью, самоизоляцией, ортодоксальностью и так далее». Такое мнение было опубликовано в статье «Пределы уступчивости» опубликованной в Российской Газете 29.10.2010 года Валерием Зорькиным, председателем Конституционного Суда Российской Федерации.
Причиной опубликования столь резкого и идущего в разрез с международным правом мнения стало принятие Европейским судом постановления от 7 октября 2010 года по делу «Константин Маркин против России».
Впервые Европейский суд в жесткой правовой форме подверг сомнению решение Конституционного суда РФ. Беспрецедентным является вывод ЕСПЧ о том, что рассматриваемое российское законодательство не является совместимым с Конвенцией и обнаруживает широко распространенную в правовом механизме проблему, касающуюся значительного числа людей.
14 июля 2015 года в Конституционный суд Российской Федерации поступила жалоба группы депутатов Государственной Думы, а именно 96, на несоответствие отдельных положений российского законодательства Конституции. В частности п.4. ч.4. ст. 392 Гражданско-процессуального кодекса РФ (статья раскрывает основание пересмотра ранее вынесенных судебных постановлений, в частности по причине принятия постановления Европейским Судом по правам человека (далее ЕСПЧ) на нарушение Европейской Конвенции по правам человека (далее ЕКПЧ)); п.4. ч.1. ст. 350 Кодекса Административного Судопроизводства РФ (так же статья про пересмотр ранее вынесенного судебного постановление после принятия постановления ЕСПЧ); п.2. ч.4. ст. 413 Уголовно-Процессуального Кодекса РФ (так же статья про возобновление судебного разбирательства по вновь открывшимся обстоятельствам и в качестве основания служит постановление ЕСПЧ) и др.
Конституционный суд (далее КС РФ) принял к рассмотрению данную жалобу и постановил, что «во всяком случае суд общей юрисдикции, арбитражный суд, осуществляющий производство по пересмотру вступившего в законную силу судебного акта по заявлению лица, по жалобе которого Европейским Судом по правам человека было принято постановление, констатирующее нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод положениями законодательства Российской Федерации, примененными в деле этого лица, обязан приостановить производство и обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке их соответствия Конституции Российской Федерации».
Таким образом, на настоящий момент позиция КС РФ такова, что Россия будет исполнять решения ЕСПЧ только после проверки его на соответствие Конституции РФ. Возникает вопрос, насколько данная позиция, правомерна? С точки зрения соответствия не только интернациональному праву, но и российскому.
Буквально в позапрошлом 2013 году КС РФ разъяснил в своем Определении от 02.07.2013 N 1055-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса группы депутатов Государственной Думы о проверке конституционности ФЗ «О ратификации Протокола о присоединении РФ к Марракешскому соглашению об учреждении ВТО от 15 апреля 1994 года», что «проверка КС РФ конституционности федерального закона о ратификации международного договора, … по общему правилу, может быть осуществлена лишь до момента вступления данного международного договора в силу … иное не только противоречило бы общепризнанному принципу международного права "pacta sunt servanda"(договоры должны исполнятся) и ставило под сомнение соблюдение РФ добровольно принятых на себя международных обязательств, в том числе вытекающих из Венской конвенции о праве международных договоров, но и противоречило бы ст. 125 (п. "г" ч. 2) Конституции РФ и конкретизирующим ее положениям под п. "г" п. 1 ч. 1 ст. 3 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», в соответствии с которыми КС РФ уполномочен разрешать дела о соответствии Конституции РФ лишь не вступивших в силу международных договоров РФ.
Российская Федерация в 1998 году ратифицировала ЕКПЧ, соответственно был издан Федеральный Закон «О ратификации Европейской Конвенции по правам человека». В ЕКПЧ же конкретно прописано в статье 46, что «Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по любому делу, в котором они выступают сторонами», иметься ввиду решения ЕСПЧ, поскольку данному органу дано право толкования ЕКПЧ и в его компетенцию входит реализация механизма защиты прав и свобод предусмотренных ЕКПЧ.
В статье 27 Венской Конвенции о праве международных договоров (Вена, 23 мая 1969 г.) закреплено, что «Участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора».
Федеральном законе от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» в статье 31 написано «Международные договоры Российской Федерации подлежат добросовестному выполнению в соответствии с условиями самих международных договоров, нормами международного права, Конституцией Российской Федерации, настоящим Федеральным законом, иными актами законодательства Российской Федерации».
Так же КС РФ в Постановлении от 14.07.2015 N 21-П в качестве аргументов указывает на то, что в ряде европейских стран уже давно отказались от юрисдикции ЕСПЧ. Например, в Австрийской Республике, Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии, Итальянской Республики, Федеративной Республики Германия.
Однако данное положение так же полежит более детальному изучению. Как написано в постановлении, «Конституционный Суд Австрийской Республики, признавая значимость Конвенции о защите прав человека и основных свобод и основанных на ней постановлений Европейского Суда по правам человека, также пришел к выводу о невозможности применения конвенционных положений в истолковании Европейского Суда по правам человека, противоречащем нормам национального конституционного права (постановление от 14 октября 1987 года по делу N B267/86)», однако, в Конституции Австрийской Республике в статье 9 написано «На основании закона или государственного договора, одобряемого согласно статье 50, абзацу 1, отдельные суверенные права Федерации могут быть переданы межгосударственным учреждениям и их органам, а деятельность органов иностранных государств внутри страны, как и деятельность австрийских органов за границей, может быть урегулирована в рамках международного права», мы видим, что данная норма диспозитивна по своей природе, а значит, что изначально приоритет отдан Конституции нежели международному праву еще в 1920 году.
Так же, цитируя Постановление Конституционного Суда «Конституционный Суд Итальянской Республики, не согласившись с выводами Европейского Суда по правам человека относительно трансграничных пенсионных выплат, которые были сформулированы в постановлении от 31 мая 2011 года по делу «Маджо (Maggio) и другие против Италии».
В частности, в постановлении от 19 ноября 2012 года по делу N 264/2012 он указал, что соблюдение международных обязательств не может являться причиной снижения уровня защиты прав, уже заложенного во внутреннем правопорядке, но, напротив, может и должно представлять собой действенный инструмент расширения этой защиты; как следствие, противоречие между защитой, предусмотренной Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, и конституционной защитой основных прав должно разрешаться в направлении максимального расширения гарантий и при условии обеспечения надлежащего соотношения с иными интересами, защищаемыми конституцией, т.е. с другими конституционными нормами, гарантирующими основные права, на которые могло бы повлиять расширение отдельно взятой гарантии», однако в Итальянской Конституции в статье 10 прописано, что «Правопорядок Италии согласуется с общепризнанными нормами международного права». Норма как мы видим так же имеет диспозитивную природу и не может трактоваться в рамках обязанностей, а значит власти Итальянской Республики вправе, на основе указанной нормы, блокировать юрисдикцию ЕСПЧ в рамках своего государства.
В то время как в Конституции РФ в ч.4 ст.15 установлено, «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора», норма имеет императивное значение и нельзя обойти или блокировать компетенцию ЕСПЧ.
Таким образом, мы видим, что опубликованное в июле этого года Постановление КС РФ противоречит одновременно двум основополагающим универсальным международно-правовым актам и одному российскому закону в контексте исполнения решений ЕСПЧ. Причем указанное противоречие можно усмотреть в явной форме. В таком случае наиболее правдоподобное и здравомыслящее утверждение будет, если мы в качестве причины принятия указанного Постановления КС РФ укажем политическую конъюнктуру, хотя и нельзя в полной мере говорить о политизированности КС РФ и принимаемых им решений.
Однако, на сложившуюся ситуацию можно посмотреть и с другой стороны. В соответствии со статьёй 15 Конституции РФ ратифицированный международный договор является составной частью правовой системы РФ. Как указывает заместитель Председателя КС РФ Марвин Сергей Петрович, следует иметь в виду, что Конвенция о правах человека, в силу ратификации РФ этого документа, вошла в правовую систему РФ, стала ее частью. И в этом смысле эта Конвенция в своих положениях также находится под эгидой Конституции, которая в нашей правовой системе обладает высшей юридической силой.
А значит и что в соответствии с ч.3. ст. 3 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» КС РФ рассматривает жалобы граждан РФ на нарушение их прав и свобод и одновременно проверяет на конституционность закон, примененный в конкретном случае.
Кроме того, не для кого ни секрет, что каждое решение Европейского суда - это не только юридический, но и политический акт. Когда такие решения принимаются во благо защиты прав и свобод граждан и развития нашей страны, Россия всегда будет безукоснительно их соблюдать. Но когда те или иные решения Страсбургского суда сомнительны с точки зрения сути самой Европейской конвенции о правах человека и тем более прямым образом затрагивают национальный суверенитет, основополагающие конституционные принципы, Россия вправе выработать защитный механизм от таких решений.
«Решение Конституционного суда было ожидаемым, – комментирует вердикт профессор кафедры международного права МГИМО, доктор юридических наук Дмитрий Лабин – Международное право формируется не свыше, а непосредственно его участниками, то есть самими государствами. Государство всегда исходит из приоритета своих национальных интересов, и это означает, что эти же интересы могут корректироваться с учетом конкретных обстоятельств. Говорить о том, что та или иная норма международного права – некая догма, отклонение от которой невозможно, наверное, нельзя».
По словам эксперта, у любого государства свои национальные интересы будут всегда в приоритете. «Если какой-либо международный договор или какие-либо международные обязательства, которые государство добровольно на себя приняло, вдруг начинают противоречить или не отвечать в той мере, в которой, как предполагалась, они будут отвечать национальным интересам, то, естественно, у государства есть набор инструментариев для того, чтобы либо откорректировать эту норму, либо отказаться от ее исполнения», – объяснил эксперт.
Соответственно, если следовать такой логике, то принятое в июле постановление абсолютно законно и согласуется с внутренним законодательством и международным правом.
Проектом федерального конституционного закона, внесенного на рассмотрение в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации, в частности, предусматривается, что по запросу федерального органа исполнительной власти, наделенного компетенцией по защите интересов Российской Федерации при рассмотрении в межгосударственном органе по защите прав и свобод человека жалоб, поданных против Российской Федерации на основании международного договора, Конституционный суд Российской Федерации разрешает вопрос о возможности исполнения решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека.
Представляется, что необходимо использование международных процедур урегулирования отношений Европейского суда и Конституционного Суда РФ. Они могут быть предусмотрены в международных договорах и соглашениях. А пока в нашей стране не вполне развиты и усвоены процедуры разрешения подобных разногласий и споров. Хочется надеяться, что создание этого важного правового института сможет позитивно влиять на правовое развитие Российской Федерации.
«Пределом нашей уступчивости является защита нашего суверенитета, наших национальных институтов и наших национальных интересов. К этому обязывает наша Конституция. И подобная защита не имеет ничего общего с оголтелостью, самоизоляцией, ортодоксальностью и так далее». Такое мнение было опубликовано в статье «Пределы уступчивости» опубликованной в Российской Газете 29.10.2010 года Валерием Зорькиным, председателем Конституционного Суда Российской Федерации.
Причиной опубликования столь резкого и идущего в разрез с международным правом мнения стало принятие Европейским судом постановления от 7 октября 2010 года по делу «Константин Маркин против России».
Впервые Европейский суд в жесткой правовой форме подверг сомнению решение Конституционного суда РФ. Беспрецедентным является вывод ЕСПЧ о том, что рассматриваемое российское законодательство не является совместимым с Конвенцией и обнаруживает широко распространенную в правовом механизме проблему, касающуюся значительного числа людей.
14 июля 2015 года в Конституционный суд Российской Федерации поступила жалоба группы депутатов Государственной Думы, а именно 96, на несоответствие отдельных положений российского законодательства Конституции. В частности п.4. ч.4. ст. 392 Гражданско-процессуального кодекса РФ (статья раскрывает основание пересмотра ранее вынесенных судебных постановлений, в частности по причине принятия постановления Европейским Судом по правам человека (далее ЕСПЧ) на нарушение Европейской Конвенции по правам человека (далее ЕКПЧ)); п.4. ч.1. ст. 350 Кодекса Административного Судопроизводства РФ (так же статья про пересмотр ранее вынесенного судебного постановление после принятия постановления ЕСПЧ); п.2. ч.4. ст. 413 Уголовно-Процессуального Кодекса РФ (так же статья про возобновление судебного разбирательства по вновь открывшимся обстоятельствам и в качестве основания служит постановление ЕСПЧ) и др.
Конституционный суд (далее КС РФ) принял к рассмотрению данную жалобу и постановил, что «во всяком случае суд общей юрисдикции, арбитражный суд, осуществляющий производство по пересмотру вступившего в законную силу судебного акта по заявлению лица, по жалобе которого Европейским Судом по правам человека было принято постановление, констатирующее нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод положениями законодательства Российской Федерации, примененными в деле этого лица, обязан приостановить производство и обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке их соответствия Конституции Российской Федерации».
Таким образом, на настоящий момент позиция КС РФ такова, что Россия будет исполнять решения ЕСПЧ только после проверки его на соответствие Конституции РФ. Возникает вопрос, насколько данная позиция, правомерна? С точки зрения соответствия не только интернациональному праву, но и российскому.
Буквально в позапрошлом 2013 году КС РФ разъяснил в своем Определении от 02.07.2013 N 1055-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса группы депутатов Государственной Думы о проверке конституционности ФЗ «О ратификации Протокола о присоединении РФ к Марракешскому соглашению об учреждении ВТО от 15 апреля 1994 года», что «проверка КС РФ конституционности федерального закона о ратификации международного договора, … по общему правилу, может быть осуществлена лишь до момента вступления данного международного договора в силу … иное не только противоречило бы общепризнанному принципу международного права "pacta sunt servanda"(договоры должны исполнятся) и ставило под сомнение соблюдение РФ добровольно принятых на себя международных обязательств, в том числе вытекающих из Венской конвенции о праве международных договоров, но и противоречило бы ст. 125 (п. "г" ч. 2) Конституции РФ и конкретизирующим ее положениям под п. "г" п. 1 ч. 1 ст. 3 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», в соответствии с которыми КС РФ уполномочен разрешать дела о соответствии Конституции РФ лишь не вступивших в силу международных договоров РФ.
Российская Федерация в 1998 году ратифицировала ЕКПЧ, соответственно был издан Федеральный Закон «О ратификации Европейской Конвенции по правам человека». В ЕКПЧ же конкретно прописано в статье 46, что «Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по любому делу, в котором они выступают сторонами», иметься ввиду решения ЕСПЧ, поскольку данному органу дано право толкования ЕКПЧ и в его компетенцию входит реализация механизма защиты прав и свобод предусмотренных ЕКПЧ.
В статье 27 Венской Конвенции о праве международных договоров (Вена, 23 мая 1969 г.) закреплено, что «Участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора».
Федеральном законе от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» в статье 31 написано «Международные договоры Российской Федерации подлежат добросовестному выполнению в соответствии с условиями самих международных договоров, нормами международного права, Конституцией Российской Федерации, настоящим Федеральным законом, иными актами законодательства Российской Федерации».
Так же КС РФ в Постановлении от 14.07.2015 N 21-П в качестве аргументов указывает на то, что в ряде европейских стран уже давно отказались от юрисдикции ЕСПЧ. Например, в Австрийской Республике, Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии, Итальянской Республики, Федеративной Республики Германия.
Однако данное положение так же полежит более детальному изучению. Как написано в постановлении, «Конституционный Суд Австрийской Республики, признавая значимость Конвенции о защите прав человека и основных свобод и основанных на ней постановлений Европейского Суда по правам человека, также пришел к выводу о невозможности применения конвенционных положений в истолковании Европейского Суда по правам человека, противоречащем нормам национального конституционного права (постановление от 14 октября 1987 года по делу N B267/86)», однако, в Конституции Австрийской Республике в статье 9 написано «На основании закона или государственного договора, одобряемого согласно статье 50, абзацу 1, отдельные суверенные права Федерации могут быть переданы межгосударственным учреждениям и их органам, а деятельность органов иностранных государств внутри страны, как и деятельность австрийских органов за границей, может быть урегулирована в рамках международного права», мы видим, что данная норма диспозитивна по своей природе, а значит, что изначально приоритет отдан Конституции нежели международному праву еще в 1920 году.
Так же, цитируя Постановление Конституционного Суда «Конституционный Суд Итальянской Республики, не согласившись с выводами Европейского Суда по правам человека относительно трансграничных пенсионных выплат, которые были сформулированы в постановлении от 31 мая 2011 года по делу «Маджо (Maggio) и другие против Италии».
В частности, в постановлении от 19 ноября 2012 года по делу N 264/2012 он указал, что соблюдение международных обязательств не может являться причиной снижения уровня защиты прав, уже заложенного во внутреннем правопорядке, но, напротив, может и должно представлять собой действенный инструмент расширения этой защиты; как следствие, противоречие между защитой, предусмотренной Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, и конституционной защитой основных прав должно разрешаться в направлении максимального расширения гарантий и при условии обеспечения надлежащего соотношения с иными интересами, защищаемыми конституцией, т.е. с другими конституционными нормами, гарантирующими основные права, на которые могло бы повлиять расширение отдельно взятой гарантии», однако в Итальянской Конституции в статье 10 прописано, что «Правопорядок Италии согласуется с общепризнанными нормами международного права». Норма как мы видим так же имеет диспозитивную природу и не может трактоваться в рамках обязанностей, а значит власти Итальянской Республики вправе, на основе указанной нормы, блокировать юрисдикцию ЕСПЧ в рамках своего государства.
В то время как в Конституции РФ в ч.4 ст.15 установлено, «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора», норма имеет императивное значение и нельзя обойти или блокировать компетенцию ЕСПЧ.
Таким образом, мы видим, что опубликованное в июле этого года Постановление КС РФ противоречит одновременно двум основополагающим универсальным международно-правовым актам и одному российскому закону в контексте исполнения решений ЕСПЧ. Причем указанное противоречие можно усмотреть в явной форме. В таком случае наиболее правдоподобное и здравомыслящее утверждение будет, если мы в качестве причины принятия указанного Постановления КС РФ укажем политическую конъюнктуру, хотя и нельзя в полной мере говорить о политизированности КС РФ и принимаемых им решений.
Однако, на сложившуюся ситуацию можно посмотреть и с другой стороны. В соответствии со статьёй 15 Конституции РФ ратифицированный международный договор является составной частью правовой системы РФ. Как указывает заместитель Председателя КС РФ Марвин Сергей Петрович, следует иметь в виду, что Конвенция о правах человека, в силу ратификации РФ этого документа, вошла в правовую систему РФ, стала ее частью. И в этом смысле эта Конвенция в своих положениях также находится под эгидой Конституции, которая в нашей правовой системе обладает высшей юридической силой.
А значит и что в соответствии с ч.3. ст. 3 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» КС РФ рассматривает жалобы граждан РФ на нарушение их прав и свобод и одновременно проверяет на конституционность закон, примененный в конкретном случае.
Кроме того, не для кого ни секрет, что каждое решение Европейского суда - это не только юридический, но и политический акт. Когда такие решения принимаются во благо защиты прав и свобод граждан и развития нашей страны, Россия всегда будет безукоснительно их соблюдать. Но когда те или иные решения Страсбургского суда сомнительны с точки зрения сути самой Европейской конвенции о правах человека и тем более прямым образом затрагивают национальный суверенитет, основополагающие конституционные принципы, Россия вправе выработать защитный механизм от таких решений.
«Решение Конституционного суда было ожидаемым, – комментирует вердикт профессор кафедры международного права МГИМО, доктор юридических наук Дмитрий Лабин – Международное право формируется не свыше, а непосредственно его участниками, то есть самими государствами. Государство всегда исходит из приоритета своих национальных интересов, и это означает, что эти же интересы могут корректироваться с учетом конкретных обстоятельств. Говорить о том, что та или иная норма международного права – некая догма, отклонение от которой невозможно, наверное, нельзя».
По словам эксперта, у любого государства свои национальные интересы будут всегда в приоритете. «Если какой-либо международный договор или какие-либо международные обязательства, которые государство добровольно на себя приняло, вдруг начинают противоречить или не отвечать в той мере, в которой, как предполагалась, они будут отвечать национальным интересам, то, естественно, у государства есть набор инструментариев для того, чтобы либо откорректировать эту норму, либо отказаться от ее исполнения», – объяснил эксперт.
Соответственно, если следовать такой логике, то принятое в июле постановление абсолютно законно и согласуется с внутренним законодательством и международным правом.
Проектом федерального конституционного закона, внесенного на рассмотрение в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации, в частности, предусматривается, что по запросу федерального органа исполнительной власти, наделенного компетенцией по защите интересов Российской Федерации при рассмотрении в межгосударственном органе по защите прав и свобод человека жалоб, поданных против Российской Федерации на основании международного договора, Конституционный суд Российской Федерации разрешает вопрос о возможности исполнения решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека.
Представляется, что необходимо использование международных процедур урегулирования отношений Европейского суда и Конституционного Суда РФ. Они могут быть предусмотрены в международных договорах и соглашениях. А пока в нашей стране не вполне развиты и усвоены процедуры разрешения подобных разногласий и споров. Хочется надеяться, что создание этого важного правового института сможет позитивно влиять на правовое развитие Российской Федерации.
